В зеленограде прошло досудебное заседание по делу о возвращении изъятых детей у многодетной семьи дель. История многодетной матери из зеленограда расколола общество на два лагеря Методы Нэнси Томас

Вопрос о возвращении в семью десяти приемных детей, отобранных у родителей органами опеки в Зеленограде, может быть решен 20 января по результатам независимого психологического обследования. Мать обратилась в суд с требованием признать изъятие незаконным.

«С детьми встретятся психологи благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам», психологи из правозащитно-информационного центра «Иван-чай», а также психологи от уполномоченного при президенте РФ по правам ребенка.

С учетом выводов, сделанных психологами, уже в пятницу, 20 января, может быть принято коллегиальное решение о передаче детей матери», — заявил глава департамента труда и социальной защиты Москвы Владимир Петросян.

«Установлен факт сформированной привязанности детей к их приемным родителям, и наши социальные службы будут оказывать максимальное содействие этой семье», — сообщил он корреспондентам ТАСС.

По словам представителей аппарата уполномоченного при президенте РФ по правам ребенка, на совещании в Департаменте труда и социальной защиты населения г. Москвы сотрудники органов опеки представили участникам фото- и другие материалы, «свидетельствующие о многочисленных травмах на теле одного из детей, и других нарушениях, что и послужило поводом для их изъятия».

«Моя доверительница направила в Зеленоградский суд Москвы иск о признании незаконными действий отдела опеки и отдела МВД, а также обязании вернуть детей матери. Никто из них до сих пор не предоставил никаких документов, подтверждающих законность своих действий. Это совершенно беспрецедентная ситуация», - рассказал РАПСИ адвокат приемной матери Светланы Дель Иван Павлов.

По его словам, приемные родители обратились в учреждения, куда были помещены дети, с требованием вернуть их.

«В настоящее время к делу подключилась группа адвокатов, специализирующихся на уголовном праве, — рассказала порталу Милосердие.ru. юрист Анна Мишелова , доверенное лицо Светланы Дель. — Повторно поданы запросы о выдаче копий актов изъятия и актов состояния жилищных условий. При этом чиновники не идут нам навстречу, не идут на контакт.

— Как вы оцениваете появившиеся в СМИ публикации, где со ссылкой на работников опеки утверждается, что дети в семье Дель якобы жили впроголодь, в тяжелых условиях, а родители при этом получали за их воспитание крупные денежные суммы от государства?

Если кто-то считает, что семья таким образом зарабатывает, то почему бы благонадежным гражданам, которые считают это хорошим источником заработка, не заняться тем же самым? Надо понимать, насколько это тяжело морально, физически, насколько затратно социализировать такого ребенка.

Что касается того, что якобы дети спали на полу и ели остатки хлеба. Самое интересное в том, что 10 лет (и органы опеки и милиция это подтвердили) к семье не было никаких нареканий. Они сами говорят, что проблемы выявились «случайно». Все было хорошо, наблюдали эту семью, а потом вдруг вот так случилось?

Мать семейства ведет блог в Instagram , его можно просмотреть, и увидеть, что речь о голодающих детях вовсе не идет! Если бы так было, это бы заметили не сейчас, проведя эту операцию. Дело поставили бы на контроль, сделали бы замечание, и только потом бы принимали решение, связанное с изъятием детей. Мне представляется, что здесь очень много нестыковок».

Напомним, что на днях из приемной семьи в московском Зеленограде были изъяты 10 детей. Причиной стали синяки, обнаруженные у одного из детей в детском саду, рассказала журналистам мать. Еще троим детям удалось сбежать от сотрудников опеки.

В истории жительницы Зеленограда Светланы Дель, у которой изъяли приемных детей, появляются новые повороты. На днях стало известно о том, что против представителей органов опеки возбудили уголовное дело. Об этом сообщила пресс-служба ГСУ СК России по городу Москве. Чиновников заподозрили в халатности.

«По версии следствия, 10 несовершеннолетних детей на протяжении длительного времени проживали в приемной семье на территории города Зеленограда. Приемные родители не создали необходимых условий для проживания и развития детей. Данный факт органами опеки и социальной защиты выявлен не был, в связи с чем причинен существенный вред законным правам и интересам несовершеннолетних. В рамках расследования уголовного дела следователи выяснят обстоятельства причинения одному из приемных детей телесных повреждений, которые выявили сотрудники дошкольного учреждения», – говорится на официальном сайте ГСУ СК России по Москве.

До этого с детьми общались психологи, заявившие журналистам о том, что самые младшие из них подтвердили факт насилия со стороны приемного отца. По словам Ирины Медведевой, они называют его не папой, а дядей Мишей.

Позднее ситуацию прокомментировала уполномоченный по правам ребенка Анна Кузнецова. Она заявила, что для разбирательств в ситуации была создана целая комиссия. После того, как эксперты пообщались с каждым малышом, они приняли решение расторгнуть договор опеки в отношении восьмерых детей, о которых заботилась семья Дель.

Что касается других малышей, то вопрос о них находится на стадии рассмотрения. По словам Кузнецовой, одна из девочек высказала пожелание пожить с бабушкой в Санкт-Петербурге.

«Большинство детей подтвердили экспертам установившуюся в семье практику телесных наказаний со стороны отца, которые производились неоднократно и в присутствии мамы. Со слов 11-летней девочки, еду для всей семьи готовила она, в то время как мама готовила только для себя. Дети не выразили желание возвращаться к папе и маме, некоторые из них хотят остаться в центре социальной поддержки», – такое сообщение появилось на сайте омбудсмена.

Сама Светлана Дель пребывает в состоянии шока от происходящего и отрицает факт насилия в семье. «Я почти раздавлена и уничтожена. Спасибо семье и друзьям, что они рядом, иначе бы не выжить», – делилась женщина в «Инстаграме». По словам Светланы, детям давали мобильные телефоны. Они написали приемной матери о том, что любят ее и скучают.

Многие пользователи Интернета поддерживают Дель и распространяют информацию о ее семье. Хэштег «помогите вернуть детей» вот уже который день держится в топе во «ВКонтакте». Единомышленники создали группу, посвященную Светлане и ее малышам. В ней регулярно публикуются новости по этой теме.

В защиту Светланы Дель высказалась и скандальный блогер Елена Миро. Женщина, известная своими выпадами в адрес знаменитостей, написала пост, в котором назвала происходящее беспределом. «Я никогда бы не встала бы на чью-то сторону в таком конфликте, если бы не была уверена, кто прав тут, а кто виноват», – заявила Миро. Она также озвучила одну из версий случившегося. По мнению Елены, это могло произойти из-за того, что семья Дель претендовала на квартиру, положенную ей по закону.

Жительницу Зеленограда также поддержала певица Вера Брежнева.

«Сколько всего происходит вокруг нас, что не понимает ни сердце, ни голова. Читаю историю Светланы и не могу понять, кому это нужно, кому это выгодно… Единственное главное, важное и нужное, что есть для каждого из нас с самого детства – это мама, семья, любовь и поддержка. Зачем и для чего сейчас ее дети лишены этого – неизвестно», – поделилась певица в социальных сетях.

Тем не менее, детям уже пообещали найти новых приемных родителей. Об этом сообщил мэр Москвы Сергей Собянин.






Изъятие детей из приемной семьи Дель: хроника событий 19.01.17

Уже неделю русскоязычный раздел интернета обсуждает ситуацию, которая разворачивается в Зеленограде (район Москвы). Десять детей были изъяты из семьи Светланы и Михаила Дель. Светлана — форумчанка Littleone с 2007 года. Мы постарались хронологически изложить все события, связанные с громким делом.

2006-2013 год Светлана Дель работает волонтером в одном из детских домов Ленинградской области и там знакомится с девочкой Дашей. Спустя некоторое время Светлана с мужем принимают в свою семью сначала саму Дашу, а потом и двух её младших братьев. Позже семья принимает ещё 12 детей. Вместе со своерожденным в 2013 году сыном детей в семье становится шестнадцать: родных, усыновленных, опекаемых, переданных по договору о приемной семье. Принятые в семью дети в большинстве своем имели серьезные заболевания — инфекционные, генетические, опорно-двигательного аппарата. Девять детей имеют статус инвалидов.

Существует несколько форм устройства в семью детей, оставшихся без попечения родителей:

1.усыновление — происходит по решению суда, усыновленные дети получают все права кровных (своерожденных детей), сохраняют право на получение пенсии по потере кормильца, если таковая была назначена, но никаких дополнительных средств от государства на усыновленного ребенка не выплачивается. Тайна усыновления охраняется статьей 139 Семейного кодекса РФ и статьей 155 Уголовного кодекса РФ;

2.опекунство (для детей старше 14 лет попечительство) — процедура оформления производится органами опеки, ребенок сохраняет статус оставшегося без попечения родителей, государство выплачивает средства на ежемесячное содержание ребенка;

3.приемная семья — заключается договор между приемными родителями и органами опеки. Приемные родители получают заработную плату приемного родителя, выплаты на ежемесячное содержание ребенка, целевые платежи на крупные траты.

С 2009 года — тогда детей в семье было трое — Светлана вела собственную тему на форуме Littleone, где рассказывала о буднях своей быстро росшей семьи. Позже появился аккаунт в Инстаграм, на 90% заполненный фотографиями детей. Семья производила впечатление благополучной: дети занимались футболом, балетом, катались на горных лыжах, пекли домашнее печенье и ходили на ёлку в Храм Христа Спасителя. Активная общественная жизнь была не только виртуальной: семья много общалась с другими участниками раздела о приемных детях форума Littleone и их фотографии появлялись в топиках тематических встреч, в темах других форумчан, которые приезжали к семье в гости или приглашали семью к себе. Сама Светлана со временем стала тренером Школы приемных родителей.

С сентября 2012 года каждый кандидат на принятие ребенка в семью должен пройти специальную подготовку в Школе приемных родителей, где психологи, педагоги, преподаватели и опытные приемные родители рассказывают о возможных проблемах и способах их преодоления. Свидетельство о прохождении школы является обязательной единицей пакета документов, необходимых, чтобы стать кандидатом на усыновление, опеку, приемную семью.

2014-2017 год

Семья переезжает из Санкт-Петербурга в Москву, где главе семьи предложили участие в одном из проектов. Местом жительства семьи становится Зеленоград.

К 2017 году в семье Светланы и Михаила Дель живет 13 детей. Трое старших уже выросли и живут отдельно от родителей.

Из архива семьи

Сотрудники правоохранительных органов пришли в квартиру семьи Дель, обследовали условия, в которых содержатся дети, осмотрели самих детей и на месте приняли решение об изъятии детей из семьи. Одновременно с этим была изъята дочь Светланы прямо с занятий балетом, другая дочь — с новогоднего мероприятия, шестилетний сын — из детского сада. Актов изъятия детей ни в одном из мест предоставлено не было, как и документов, подтверждающих полномочия или хотя бы личности людей, проводивших изъятие. Дети в детском доме до усыновления.

Из архива семьи

Как сообщили сотрудники правоохранительных органов, воспитательница одного из детей, шестилетнего мальчика, обнаружила на его теле два синяка. Отвечая на вопросы воспитателей, ребенок, по словам сотрудников полиции, сообщил, что его бил «папа». Детский сад передал эту информацию соответствующим службам, в результате чего в течение одного дня у семьи Дель были изъяты 10 детей. Двое старших мальчиков смогли убежать сами и успели забрать из детского сада и спрятать трехлетнего брата, в результате чего все трое остались с семьей.

Двое детей были помещены в приют, восемь детей — в московскую детскую больницу №21 им. Сперанского. Эти 8 детей с рождения имеют особенности здоровья, в связи с чем должны два раза в сутки получать соответствующую терапию. Мама пыталась передать лекарства вместе с детьми, а позднее — передать их в больницу, но ей было отказано на том основании, что врачи в больнице должны сами провести обследование, после чего назначат лечение. В результате терапия была прервана на несколько первых дней пребывания детей в больнице, что при их диагнозе несёт определенный риск для их здоровья.

Из архива семьи

Матери навещать детей запрещено. Запрет мотивирован тем, что она «может оказать влияние на детей»

Светлана обращается к юристу Анне Мишеловой с просьбой быть её доверенным лицом.

Семья обращается за помощью к Уполномоченной по правам ребёнка при Президенте РФ Анне Кузнецовой. Аппарат уполномоченного подключается к участию в ситуации.

Подруга семьи размещает информацию о произошедшем в своём Инстаграме, и история семьи Дель становится публичной.

В разделе для приемных родителей форума Littleone поднимается волна возмущения. Все участники форума утверждают, что поверить в возможное неблагополучие семьи и угрозу для жизни и здоровья детей просто невозможно. Мы попросили комментарий у одной из участниц форума, лично знакомой с семьей. Рассказывает svn: «С семьёй Светланы и Михаила я познакомилась лет 5 назад. Банально и случайно: я кинула клич на ЛВ, кто может забрать у меня несколько мешков новых мягких игрушек для подарков детям из детских домов (дочка занимается фигурным катанием, и ей бросали на лёд игрушки в больших количествах), и Света откликнулась. Наше случайное знакомство продолжилось летом: оказалось, что Света живёт в том же Лисьем Носу, в котором я с детьми проводила каждое лето. Постепенно мы познакомились поближе, сблизились, подружились. Мы с дочкой практически ежедневно бывали у Светланы в гостях, видели их быт. Дочка моя всё больше играла с детками, а я общалась со Светой и Михаилом, если он был не на работе. С тех пор мы проводили вместе все летние месяцы в Лисьем Носу, а в остальное время ездили друг к другу в гости. Во дворе всё было продумано для малышей, и не просто для игры, а именно для реабилитации. Например, была куплена не стандартная детская площадка, а изготовлена на заказ: с какими-то лазалками, прыгалками и горками, развивающими моторику деток, которым многие естественные для обычных детей движения давались не без усилий. Более того, дети не просто запускались на площадку под девизом: «Заняты — и слава богу!». Света постоянно мониторила, кого на какой «снаряд» запускать. И я считаю, что это не «косяк» Светы, а её большая заслуга, что заниматься с младшими ей помогали старшие дети, которых, замечу, именно Света и вырастила такими любящими, заботливыми и приспособленными к жизни. Кроме того, во дворе была большая песочница с массой ведёрок, формочек, совочков и машинок и батут. Под навесом дома располагался огромный «автопарк»: суммарно, наверное, полтора десятка детских велосипедов, беговелов, самокатов. То есть нормальный двор многодетной семьи, озабоченной организацией досуга и развитием своих детей. А каким заботливым мужем и отцом проявлял себя Михаил! Мне кажется невероятной сама возможность того, что такой терпеливый, спокойный, я бы даже сказала, чуть флегматичный Михаил не то что поднял руку на малыша, а даже повысил голос сверх меры».

Людмила Петрановская — психолог, член Ассоциации специалистов семейного устройства «Семья для ребенка», один из учредителей Института развития семейного устройства, автор книги о приемных детях «Дитя двух семей» делает публикацию в своем ЖЖ, в которой выражает свое мнение о происходящем: «Мы не знаем, не можем знать и не должны пока знать, имело место или нет физическое наказание ребенка. Мне лично, поскольку мы неплохо знакомы со Светланой, в это трудно поверить, но мои ощущения тут ни при чем. Поступила информация, должна быть проведена работа по ее проверке. Профессиональная работа в сотрудничестве с приемными родителями. Что мы знаем, так это то, что на основании только лишь слов 6-летнего ребенка, не проведя не то что никакой работы — даже никакой беседы с приемными родителями, у семьи отбирают 10 детей, включая усыновленных. Детям врут в процессе, приемной маме не дают на руки никаких документов об отобрании, детей раскидывают по приютам и больницам, не обеспечив терапией. Приемная мама предлагала множество вариантов на время разбирательства: детей могли забрать родные, семья была готова на любые формы сотрудничества для выяснения сути дела. Но им не дают даже навестить детей (по крайней мере на вчерашний вечер ситуация была такая). Все это чудовищный непрофессионализм и, по сути, является жестоким обращением с детьми. Намного более жестоким, чем гипотетически имевшее место физическое наказание».

«Отобрание» — термин, закрепленный статьей 77 семейного кодекса, которая содержит информацию о том, что «при непосредственной угрозе жизни ребенка или его здоровью орган опеки и попечительства вправе немедленно отобрать ребенка у родителей (одного из них) или у других лиц, на попечении которых он находится. Немедленное отобрание ребенка производится органом опеки и попечительства на основании соответствующего акта органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации либо акта главы муниципального образования». Эта же статья обязывает орган опеки в семидневный после изъятия срок обратиться в суд с иском об ограничении или лишении родительских прав.

Департамент социальной защиты населения в лице своего замглавы Татьяны Барсуковой сообщает Интерфаксу, что «10 января работники детского сада выявили факт жестокого обращения — на теле одного ребенка обнаружены синяки. Были вызваны органы опеки, и совместно с сотрудниками ОВД факт побоев со стороны отца был засвидетельствован». По ее словам, в связи с этим было принято решение о временном изъятии детей из семьи и помещении их в безопасное место. При этом, по ее данным, из семьи были изъяты 10 детей, а не 12, как сообщалось ранее. Так, восемь * (диагноз по этическим причинам и ввиду незаконности разглашения удален автором статьи) детей помещены в больницу, где получают необходимые лекарства, двое — в социальные учреждения. Еще двое старших детей и один кровный ребенок находятся с матерью». Матери разрешают видеться с детьми, отметила Барсукова.

Юрист Анна Мишелова наносит визит в органы опеки и полицию с целью получить копии документов об изъятии, но оба ведомства ей отказывают на основании того, что документы ушли на доследственную проверку. После этого Анна подала жалобу в прокуратуру Зеленограда на действия полиции и органов опеки. Жалоба была принята и с этого момента дело находится под прокурорским надзором.

Сама Светлана принимает участие в экстренном совещании, посвященном разбору ситуации с отобранием детей, на которое её приглашает Анна Кузнецова. О результатах «заседания специальной комиссии» пишут на сайте Аппарата Уполномоченного в ФБ: «По словам представителя органов опеки и попечительства Зеленограда, речь о лишении матери родительских прав не идет. Было принято решение, что женщина будет посещать детей без ограничений. Также решается вопрос о передаче усыновленных детей ближайшим родственникам мамы». Сама Анна Кузнецова заявляет: «Мы должны досконально разобраться в ситуации, рассмотреть все условия, при которых возможен возврат детей. Но для этого нужно понять, что произошло, получить общую картину о здоровье детей, их психологическом состоянии, получить от мамы и папы чёткие гарантии того, что дети в этой семье будут в безопасности».

Устно Светлане сообщают, что ей отдадут детей, находящихся в приюте. Позже решение изменили — сказали, что до выяснения всех обстоятельств детей сможет забрать к себе родственница Светланы. Вечером, когда детей уже одевали для того, чтобы отдать, решение было изменено ещё раз — дети останутся в приюте как минимум до понедельника, 16 января.

Все органы исполнительной власти ушли на выходные, и ситуация разворачивалась в интернет-пространстве и средствах массовой информации. Историю осветили все каналы телевидения, в том числе федеральные. Интернет-издания опубликовали множество статей, где с указанием фамилий и без разглашались точные диагнозы детей, хотя не всегда точно указывалось даже их количество.

На форуме Littleone начинают сбор подписей под обращением к Президенту РФ Владимиру Путину. Открывают группу поддержки Вконтакте. Запускают хештег #помогитевернутьдетей в Инстаграмме. Собирают подписи под петицией к Анне Кузнецовой. Объясняют родителям, незнакомым с особенностями приемных детей, что значат диагнозы ЗПР и РРП, содержащиеся в медкартах изъятых детей, в том числе и мальчика, «давшего показания» против приемного отца.

Реактивное расстройство привязанности (RAD, РРП) — нарушение способности формировать близкие и доверительные взаимоотношения. Встречается у детей, чья любовь к родителям в первые годы их жизни не получила взаимности, чьи потребности не удовлетворялись; встречается у детей, которые пережили плохое обращение родителей или заброшенность, жестокость по отношению к себе. Страдающие РРП дети имеют сложности в установлении привязанности к приемным родителям, для привлечения внимания к себе могут рассказывать любым окружающим о том, что родители их не кормят, обижают, бьют, наказывают и т. д.

Задержка психического развития (сокр. ЗПР) — нарушение нормального темпа психического развития, когда отдельные психические функции (память, внимание, мышление, эмоционально-волевая сфера) отстают в своём развитии от принятых психологических норм для данного возраста. Оставшиеся без попечения родителей, а позже переданные в другую семью дети часто продолжают называть мамой и папой обе пары родителей — родных и приемных. При возникновении ситуаций, подобных случившейся, необходимо привлечение детских психологов, знакомых с особенностями таких детей. Мария Эрмель, подруга Светланы и мать девяти детей, часть из которых — приемные, прокомментировала: «Нужно понимать, что у нас за дети. Представьте себе взрослого человека, которого предали родные два-три раза подряд. Сможет ли этот человек доверять и дальше кому-то? Представили? А теперь представьте, что это был не взрослый человек, а ребёнок. Ребёнок которого бросили родители, не гладили и не целовали, а морили голодом и били. А потом бросили. И вот, этот маленький человек с большим и не детским горем попадает в семью приёмного родителя. Вы думаете, этот сломленный горем ребёнок все моментально забудет и будет любить маму и папу? Нет. Этот маленький человек будет относиться к новым в его жизни взрослым так же, как относились к нему раньше в детском доме и в кровной семье откуда его выкинули. С безразличием. Агрессией. Ненавистью. И пройдёт не мало времени, прежде чем такой ребеныш сможет начать чувствовать что-то кроме ненависти и любви. Это называется расстройство привязанности. И ребёнок с таким расстройством всегда хочет быть в центре внимания. Чтобы собрать как можно больше эмоционального вливания от окружающих. Такой ребёнок ради этого внимания готов на все — солгать, украсть, ударить. И даже если мы говорим о домашних детях, давайте серьёзно: если внезапно забрать вашего ребёнка, изолировать его от вас, что он скажет потом кому угодно? Да всё он скажет. Все что от него просят и не просят. Всё. Наши дети не партизаны. В плену они выложат все, что от них хотят услышать. Это домашние. А ребёнок из детского дома, с расстройством привязанности, который только-только начал доверять новым взрослым, которые куда-то внезапно делись — как и те, старые, — скажет от своей боли все, что хотел бы сказать о том, что его опять предали. Потому что он один. И рядом снова нет людей, которые сказали, что будут всегда рядом».

На странице в ФБ «На пути к усыновлению» опубликовано первое за эти дни публичное заявление самой Светланы Дель, в котором она, в том числе, пишет: «Я не била наших детей, в том числе и Сережу. Мой муж не бил наших детей, в том числе и Сережу. Разговаривал, внушал, объяснял, ругал — да. Но не бил. Мы не били наших детей».

Светлана получает возможность навестить детей, находящихся в приюте. В Инстаграме появляется видео, на котором маленькая Полина очень просит маму забрать её домой.

Дочь Светланы, 19-летняя Дарья навещает детей в приюте. Позже она расскажет, что пустили её благодаря тому, что она приехала вместе со съемочной группой одного из телеканалов. Дети, по её словам, очень хотят домой: «У Полины каждое расставание — истерика».

ТАСС опубликовал сообщение представителя пресс-службы департамента социальной защиты населения Москвы: «Временно изъятые из семьи дети останутся в наших учреждениях, вероятно, до конца дня. Мы готовим документы для передачи их сестре приемной матери. Это не быстрый процесс».

Там же опубликовано мнение Уполномоченного по правам ребенка в Москве Евгения Бунимовича: «Нет никаких вопросов сейчас о лишении и даже ограничении родительских прав, этого ничего нет, я надеюсь, что дети как можно быстрее вернутся в семью. У меня нет ощущения, что дети должны быть изолированы от этой семьи».

Светлана со старшей дочерью Дашей вновь предпринимает попытку увидеть детей, которые находятся в больнице, и встречи с которыми ей официально также разрешены. Им позволяют передать детям пакеты с подарками и записками, но к детям снова не пускают — по утверждению сотрудников учреждения, в нём объявлен карантин. Восьмерых детей, которые были помещены в больницу, Светлана не видела с момента изъятия.

Истекает седьмой день с момента отобрания детей из семьи. По закону органы опеки в течение семи дней обязаны выйти в суд с иском об ограничении родителей в правах или лишении родительских прав. Или вернуть детей законным представителям.

Адвокат семьи Иван Павлов публикует на своей странице сообщение о том, что семья обратилась в суд: «Сегодня наши юристы подали иск к органам опеки и полицейским. Будем требовать объяснений — прошла почти неделя, с тех пор как детей изъяли, а никаких документов мы так и не увидели. И, конечно, требуем вернуть детей домой. Заодно развезли обращения по всем задействованным инстанциям — в больницу и приют, в которых содержат детей, в органы опеки и полицию. Просим предъявить документы, позволяющие забирать из семьи и удерживать детей в подобных случаях. Пока никто не смог».

Аппарат уполномоченного публикует сразу два сообщения, посвященных семье Дель, в которых говорится, что «ситуация с изъятием детей из семьи Дель находится под пристальным контролем Уполномоченного при Президенте РФ по правам ребенка Анны Кузнецовой, которая уже неоднократно выступала с заявлением о необходимости вернуть детей в семью».

В одном интернет-издании неожиданно появляется информация о том, что дети в семье Светланы и Михаила Дель не только подвергались физическим наказаниям, но и голодали. Якобы в квартире, где жила семья с детьми, была грязь, отсутствовало постельное бельё и еда. Источником информации оказывается страница в социальной сети одной из совершеннолетних дочерей Светланы — Александры. Оказывается, девушка разместила там «обращение за помощью», в котором рассказывает о том, как тяжело ей жилось в приемной семье: «Я с Братом проживала в приёмной семье у Дель Светланы Сергеевны, и так получилось что мы не знаем куда пропали деньги с наших сберегательных книжек […]Так же нас не кормили толком, мы ели пустые макароны, изредка сосиски на всех детей, булка, майонез, редко били огурцы и помидоры, ну и сап иногда. Зато у них в холодильнике была колбаса и всякая всячина, так же, нас отправляли за алкоголем и сигаретами в магазин, и было рукоприкладство». Орфография сохранена. Страница удалена, от контактов с прессой, в том числе автором статьи, девушка отказалась.

Флешбэк: 2012-2014 год История появления и пребывания Александры и её брата Ивана в семье Дель сохранилась в той самой теме, где Светлана рассказывала о жизни своей семьи в разделе для приемных родителей на форуме Littleone. В настоящее время тема изъята из публичного доступа по просьбе Светланы до окончания разбирательства. Саша и Ваня попали в семью практически взрослыми — Саше оставалось всего два года до совершеннолетия. По мнению самой Светланы, этих двух лет ей не хватило, чтобы Александра смогла социализироваться. Основная проблема детей, много лет проживших в детских домах, — неадаптированность к жизни вне учреждения. Они просто не понимают, как строится жизнь вне детдомовских стен, у них нет представления об элементарных вещах — откуда берется жилье, деньги на жизнь, как, где и на что покупают продукты и как оплачивают коммунальные услуги. Саше исполнилось 18 лет, она категорически отказывалась учиться, а позже и работать. После совершеннолетия у неё и приемных родителей никак не получалось договориться о правилах проживания Саши в доме Светланы и Михаила. Уже тогда в возникающих с приемной мамой конфликтах она использовала «родной» для детей с расстройством привязанности способ — привлекала внимание к своей персоне рассказами о том, что в семье её обижают.

Сообщения из темы Светланы Дель на форуме Littleone (2014 год): «Саша наша чудит, просто слов нет как. Завтра пойду в опеку советоваться, хотя не уверена, что это правильное решение. И не сочтут ли нас «проблемными». Да ладно, главное не это, а то, что на душе тошно. Сашка наша свинтила позавчера из дома. Конечно, не в один день началось это. Весна-весна, любовь-любовь. Опять […] Теперь краса моя пишет какую-то фигню в соц. сетях, что мол эта злая женщина-опекун выгоняет ее из дома, все забрала, деньжищи получает на нее и других детей, тратит на себя, а их кормит помоями. […] Проверок мы никаких не боимся, конечно. Сегодня как раз была плановая. Рассказала про ситуацию сложившуюся. Опека вроде с пониманием относится. Правда, сказала, что у девы нашей эээээ репутация уже не очень. И надо бы ее отправить по месту постоянной регистрации. Тем более, там квартиру дают. Но она не хочет. Уезжать не хочет. Квартиру получать не хочет. Хочет жить в Питере и «строить любовь». У меня рычагов давления нет. Ощущение полной беспомощности и бессмысленности последних трех лет». «Саша сегодня придет, будем разговаривать. Пока вариант, который она предлагает — в будни она гуляет-отдыхает со своим МЧ, а в выходные у нас — меня категорически не устраивает. Сегодня ходила в опеку, обсуждала проблему. Оказывается Саша давно уже байки всякие рассказывает, мол поселили ее в самую худшую комнату, зимой специально в ее комнате отопление отключали, из дома не выпускают и заставляют «батрачить». Одежду не покупают, кормят плохо и пр. Опека, конечно в разуме и все понимает, к счастью. Тем более живет рядом с нами и видит каждый день детей». Петербургская опека, давно знавшая и семью, и девочку, была на стороне приёмных родителей. Саша уже тогда обвиняла приемного отца в том, что он бьет детей, но Михаил серьезно к этому не относился и девочку жалел. Светлана писала: «Он у нас добрый папа. Саша слезу пустит и он ее пожалеет однозначно. […] Я грю, она, вообще-то, трындит, что ты детей бьешь. Муж как-то все это не воспринимает всерьез. Мол, я ж не бью, кто поверит этой ерунде. А Саша, дескать, не от большого ума врет, не ведает что творит...» Попытки родителей девушку вразумить к успехам не привели. Светлана делилась на форуме: «Ну вот на мои предложения договориться о правилах проживания в нашем доме Саша сказала: «Найду где жить, а с тобой еще разберутся, еще узнаете что я могу сделать», — и пошла гордо». Спустя почти 3 года Александра разместила на своей странице в социальной сети информацию о том, как плохо ей было в приемной семье, и в качестве подтверждения выложила видеоролик, на котором одна из младших дочерей Светланы Катя жалуется на то, что её обижает «мама». Видео снято и впервые выложено в сеть в том же 2014 году. Тогда Катя только попала в семью Дель и, скорее всего, «мамой» в этом ролике называла свою биологическую мать. Обвинения приемной дочери Александры Сейчас, когда Александра выступила с новыми обвинениями, свидетелем она называет няню Лидию Ясинецкую, которая работала в семье Дель. Лидия, сама выросшая в детском доме, передала в государственное учреждение свою дочь из-за невозможности её самостоятельно воспитывать. Светлана помогла Лидии забрать дочь, предложила обеим жить в её доме и платила зарплату за помощь с остальными своими детьми. В сложившейся ситуации Лидия поддержала Александру и оставила негативные и разоблачительные комментарии в сети, сходные с комментариями самой Александры и размещенные на тех же ресурсах и примерно в то же время. В настоящее время Лидия от комментариев уклоняется, выйти на контакт с ней не удалось.

Об особенностях детей, взятых в семью во взрослом возрасте, мы попросили рассказать Веронику Кудрявцеву — председателя Санкт-Петербургской Ассоциации приемных родителей, мать девяти приемных детей: «Чем старше ребенок, принятый на воспитание в приемную семью, тем больше его опыт, шире диапазон отработанных методов воздействия. До встречи со своими приемными родителями, он вынужден был выживать. Именно так: выживать! Сначала в своей кровной семье — чаще всего подростки изъяты из неблагополучных семей и пережили пренебрежение, голод и насилие — а затем приспосабливаться к бесконечно сменяющимся очень разным взрослым, окружающим его в детском доме. «Программа на выживание» становится моделью поведения, единственно возможной для них. Вариативность того, как это проявляется очень широка. Это бесконечные провокации, манипуляции, воровство, ложь, агрессия, сексуализированное поведение, нанесение самоповреждений, оппозиционное поведение и т. д. Каждый использует имеющийся арсенал ровно в той степени, в которой ему пришлось овладеть им. И это, конечно, не вина подростка-сироты. Это его беда! Как правило, то, с чем приходится столкнуться приемным родителям, принявшим в семью подростка — прямо пропорционально тому, что ему пришлось пережить. Тому, насколько этот ребенок был травмирован. Тому, сколько раз, сколько человек, сколь давно его предавали взрослые, которым он пытался довериться. Все это не что иное, как проверка. Ребенок задает вопрос: «А действительно ли ты любишь меня? Даже таким? А если еще и вот так?». Стоит вспомнить, как ведет себя обычный ребенок из семьи во время «переходного возраста». Даже те дети, которых любили, о которых заботились, для которых, казалось бы, делалось всё, в период пубертата заставляют своих родителей схватиться за голову. Что же получает приемный родитель, сталкивающийся с тяжело травмированным ребенком, пришедшим в семью именно в этот самый пубертатный период? Думаю, всем понятно, что это ад… Людям извне, которых подростки привлекают своим демонстративным поведением, со стороны все может видеться совсем по-другому. «Добренькие» тети и дяди кидаются спасать несчастных сироток. Защищать их. Присоединяться к обвинениям в адрес приемных родителей… Просто поверьте, что с проверками в нашем деле все в порядке! Специалисты, согласно законодательству, регулярно проводят обследование жилищной площади, условий проживания, питания, режима расходования средств, выплачиваемых на содержание детей. Органы опеки, а также службы, работающие на договорных отношениях с ними, справляются с функцией контроля в полной мере! Каждый, кто поддерживает, описанные мною выше, виды поведения приемного подростка, не помогает, как ему кажется, а только усложняет и отсрочивает его социально-психологическую реабилитацию. Родители вынуждены тратить себя не на ребенка, а на оправдания и бесконечные объяснения. Только опыт, знание специальной психологии, понимание особенностей поведения позволят выжить, теперь уже, приемным родителям. Только так семья может победить травму ребенка. Только время. Если оно есть…».

В ночь на 18 января всех детей из больницы им. Сперанского перевели в Зеленоградский приют. Детям передали телефоны. Старшие из девочек, Виктория и Маргарита, тут же отправили сообщения маме «Я скучаю мама» и «Мама. Я. Ску,аю. Мама. , ялюблю» (орфография авторская). Светлана была приглашена в приют к 10 часам утра, чтобы присутствовать при диагностической беседе детей с независимыми психологами. Когда она приехала, ей сообщили, что дети уже побеседовали с психологами без её участия.

Глава Департамента соцзащиты Москвы Владимир Петросян в эфире одного из интернет-каналов заявил, что независимая комиссия провела проверку и окончательно установила тот факт, что приёмный отец бил детей. В связи с этим малышей не будут возвращать обратно в семью: «Детей возвращать в эту семью категорически нельзя, потому что все абсолютно дети категорически подтвердили факт того, что их папа бьет, они боятся этого папу». Также он сообщил, что они разговаривали с представителями следственных и правоохранительных органов, которые заявили, что возбуждено уголовное дело по статье 116 и что есть факты того, что дети были многого лишены». Адвокат Семьи Дель Иван Павлов на своей странице в фейсбуке публикует пост, в котором утверждает, что семью и адвокатов никто не информировал ни о том, что возвращение детей в семью более не планируется, ни о возбуждении уголовного дела: «Никто из них не удосужился приехать к родителям, привезти и вручить документы, связаться с адвокатом, сообщить о возбуждении дела. Вместо этого Департамент соцзащиты предпочитает публиковать информацию в СМИ — никто пока не доказал вину, нет приговора, нет даже ни одной повестки».

На том же интернет-портале, где несколькими часами ранее было опубликовано заявление Владимира Петросяна о том, что «все абсолютно дети категорически подтвердили факт того, что их папа бьет» появляются видеозаписи, на которых журналисты задают детям вопрос о применении папой физического насилия и никто из детей, кроме всё того же ребенка с РРП и ЗПР, не подтверждает, что папа их бил. Даже когда журналист задаёт детям прямой вопрос о том, бил ли их папа, они этот факт отрицают.

ТАСС публикует заявление Спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко, которая считает, что изъятие детей из семьи должно быть крайней мерой, когда другие меры уже не действуют. «В данном случае были поспешные действия, не было достаточных оснований. Надо сначала было разобраться, вникнуть в суть проблемы. И только если были серьезные факты, то только после этого изымать», — заключила спикер.

Петросян Владимир Аршакович — министр Правительства Москвы, руководитель Департамента социальной защиты населения города Москвы. Именно этот департамент в 2016 году заключил контракт с лагерем «Парк-отель "Сямозеро“», в котором погибли в результате сплава на лодках 14 детей, после чего в лагере было найдено множество нарушений и выяснилось, что нарушения эти выявлялись и ранее, до заключения контракта, что не помешало компании в 2016 году вновь заключить контракт с Департаментом социальной защиты населения города Москвы. По следам случившегося в 2016 году в Карелии Владимир Петросян давал интервью, часть которого мы считаем целесообразным процитировать: — Вы разговаривали с пострадавшими детьми? Что они рассказывают о случившемся? Было ли предупреждение о том, что начнется шторм? — Я сейчас вместе с ними. Своей поездкой в лагерь дети довольны. Говорят: «Хорошо отдохнули». Им нравятся эти походы. Часть детей уверяет, что предупреждение было, другие — что его не было. Подпись под договором поставила его заместитель Татьяна Барсукова. Помощник руководителя фракции КПРФ в Московской городской Думе Юрий Урсу опубликовал в своём блоге анализ технического задания закупки, в котором усмотрел умышленное ограничение конкуренции на торгах. На портале change.org в связи с этим начался сбор подписей под обращением к Председателю СК РФ А. И. Бастрыкину с требованием о привлечении Татьяны Барсуковой к уголовной ответственности за проведение фиктивного тендера и причастность к гибели детей. В нашей статье Татьяна Барсукова уже фигурировала 13 января — именно она раскрыла прессе диагнозы детей, хотя по роду занятий относится к тем, кто обязан хранить сведения, составляющие врачебную тайну.

Мы связались с матерью отобранных детей и попросили её прокомментировать сложившуюся ситуацию. Светлана Дель рассказала: «Сегодня мне было сказано приехать к 10 утра в приют для совместной с психологами беседы с детьми. Но с детьми мне увидеться не удалось. «Специалисты» опросили детей без меня, без их законного представителя. Я же в ожидании получала от них звонки и смс... Мы впервые услышали друг друга спустя 7 дней. Дети говорили, что очень скучают, спрашивали, когда им можно вернуться домой. К сожалению, у меня нет ответов на эти вопросы. Позже мне сообщили, что дети не хотят домой. Это неправда!! И вечером меня лишили связи с детьми».

По состоянию на дату написания статьи дети остаются в приюте Зеленограда, факт причинения им побоев остается недоказанным, но и не опровергнутым. Мы можем только добавить, что на протяжении всего времени, в течение которого дети находились в больнице им. Сперанского, которая не подчиняется Департаменту социальной защиты населения города Москвы, все ответственные лица утверждали, что отобрание детей было незаконным и поспешным, а дети должны быть в ближайшее время переданы в семью. Напомним, что такого мнения придерживались Уполномоченная по правам ребенка при президенте РФ Анна Кузнецова, сам департамент, Уполномоченный по правам ребенка в Москве Евгений Бунимович, Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко. Однако сразу после перевода детей в Зеленогорский приют, который Департаменту социальной защиты населения Москвы подчиняется, появляется информация о том, что выявлены настолько грубые недостатки в воспитании и содержании детей, что сразу 8 договоров о приемной семье подлежат расторжению. Перевод детей из больницы им. Сперанского в приют и резкое изменение позиции Департамента произошли сразу после подачи семьей Дель 17 января судебного иска к органам опеки о незаконном изъятии детей из семьи.

Littleone продолжит следить за развитием ситуации. Подготовила Наталья Романова-Африкантова Фото из архива семьи и открытых страниц в социальных сетях

Сталкер2010: Читайте и другие материалы о семье Дель,в моем блоге.

Михаил Дель и его жена Светлана намерены вернуть сыновей и дочерей, которых у них изъяли

Тайны усыновления, диагнозы детей, кошелек, личные отношения - вся жизнь семьи Дель из Зеленограда в одночасье стала достоянием общественности.

Из-за одного . Напомним, что 10 приемных (среди них есть и усыновленные) малышей забрали из семьи по жалобе воспитательницы на то, что у одного из мальчиков обнаружен синяк... А спустя несколько дней было принято решение восьмерых приемных детей у супругов отобрать. Основание: в семье, десять лет считавшейся счастливой и благополучной, малышей бьют, не кормят, заставляют спать на полу и пр.

Чтобы понять, что стоит за такой метаморфозой, корреспондент «МК» побывала дома у Михаила и Светланы Дель.

Последняя встреча Светланы Дель с дочерью Полиной. Фото: Ольга Аксенова

Съемная квартира Дель сейчас находится на «осадном» положении. Всех впускать, никого не выпускать... Встречает меня на пороге квартиры подруга семьи Мария Эрмель. Она сама многодетная мать: двоих родила, семерых взяла из детского дома. Все эти дни, с 10 января, она мотается между Питером и Москвой, помогает Светлане и поддерживает ее.

Мне уже тоже стали поступать звонки, - вздыхает Мария. - Какие-то люди, не представляясь, прямо угрожают: не замолчишь, ваша семья будет следующей.

Любой, кто зайдет в эту квартиру, сразу поймет: здесь живут дети, и детей много, так как используется буквально каждый уголок - в тесноте, да не в обиде, так всегда в больших семьях. В коридоре шведская стенка. На стенах детские рисунки, огромное количество фотографий. Везде, где можно, стоят шкафчики и тумбочки. В спальне девочек кровать-трансформер: если сложить ее, то выглядит как тумбочка, но на самом деле ящики - это выдвижные кровати.

В опеке же написали, что девочки у них спят на полу, - комментирует Мария. - Кровать была сложена, и никто не потрудился разобраться, как все это работает.

В комнате мальчиков трехъярусная кровать и двухспальный диван. Родительская спальня уставлена игрушками. В зале просторно, большой стол, телевизор, сервант. Конечно, не мраморные полы, конечно, не идеальная чистота (а вы попробуйте ее поддерживать с таким количеством детей). Но уютно, по-домашнему.

Вы не думайте, что у нас дети все по спальням сидят. Все комнаты, все пространство используется, - поясняет глава семьи Михаил Дель. Хотя и без слов в каждой комнате видно присутствие маленьких обитателей. - Например, с Полиной мы на кухне любим заниматься музыкой. В нашей с женой спальне Петя и Артем часто валяются на кровати и мультики смотрят. А вообще мы осенью купили дом, здесь недалеко, собирались вот туда переезжать. Для этого специально продали тот, который у нас был в Санкт-Петербурге. Так что эта квартира - наше временное жилье.

Папа долго рассказывает, кто из детей что любит, у кого какие увлечения и таланты. Мне же далеко не с первого раза удается запомнить имена всех детей.

Записывайте, мы вам сейчас всех покажем и расскажем, - папа Миша и старшие мальчишки ставят передо мной на стол многочисленные рамочки с фотографиями. - Старшая наша дочка Даша уже выросла и живет самостоятельно в Санкт-Петербурге. 16‑летний Филипп и 15‑летний Михаил - два Дашиных родных брата. Они и 3,5‑летний Никита, единственный наш кровный ребенок, только сейчас у нас и остались. И еще Сережа - его не могли изъять, так как он уже совершеннолетний, но приходит к нам, иногда ночует. Он сейчас учится на водителя.

Сережа, с шевелюрой как у Пушкина, улыбается мне из-за компьютера. Филипп и Миша сидят на диване и испуганно смотрят на меня: с недавних пор от визитов незнакомцев они ничего хорошего не ждут. Никита вообще убежал в другую комнату.

Ничего, скоро он к вам привыкнет и придет, - объясняет отец. - А вот те, кого забрали: Рита, 12 лет, Вика, 11 лет, Катя, 8 лет, Петя, 6 лет, Полина, 6 лет, Артем, 7 лет, Ира, 6 лет, Милана, 4 года, Лера, 4 года. Теперь уже, конечно, нет смысла что-то скрывать от детей, после того как чиновники все это озвучили по всем телеканалам, наплевав на тайну усыновления, на врачебную тайну, рассказав о диагнозах приемных ребятишек. Так что я тоже расскажу вам все как есть, чтобы объяснить ситуацию. Из изъятых 10 детей двое усыновленные. То есть они приравниваются к кровным. Но их тоже у нас забрали без суда и следствия. Когда жена начала возмущаться, гражданка Сысоева из местных органов опеки, не стесняясь детей, орала: «Ну вы же их не рожали!». А маленькие наши, между прочим, вообще про то, откуда они у нас, не знают. Мы хотели потом им все объяснить. Да и вообще, у нас в семье тема, кто откуда появился, не поднималась никогда, мы детей не делили.

- А мама ваша сейчас где? - спрашиваю мальчиков.

Те испуганно опускают глаза в пол и замолкают, не сразу решаясь мне рассказать, что Светлана вот уже битый час караулит своих детей у местной воскресной школы. Она где-то вызнала, что вроде бы их из приюта сегодня привезут туда на концерт.

Она хочет их хоть глазком увидеть. Может, удастся передать, что мы их любим и не бросили! - с жаром объясняет отец.


Хватали детей без разбора, без суда и следствия

С того черного для семьи вторника прошло уже 13 дней. Но родителям до сих пор чиновники не показали ни одного документа! Михаил все время повторяет, что , если бы он в тот день остался дома.

У меня же мать умерла в Питере, и я уже выходил в дверь, когда вся эта делегация зашла, торопился сильно на поезд, на похороны... И мысли не было, что все так серьезно и детей куда-то там заберут. Думал, обычная проверка. Обратил только внимание, что с милицией... Я только и успел, что со всеми поздороваться, взять бутерброды из холодильника, положить их в сумку и уйти. После чего в акте досмотра от того дня появилась запись, что я «перелил коньяк в пластиковую бутылку и молча вышел за дверь». Там вообще такого понаписали! Несколько страниц вранья и клеветы.

Да и абсурда, - добавляет Мария. - Например, что в доме из еды было два батона, 200 граммов супа и 100 граммов отварной курицы. Что они тут, с весами, что ли, ходили? Еще написали, что дети отца дядей Мишей называли. Ну и что? Разве есть для таких случаев нормативы? И вообще, он же и по статусу, и по документам приемный родитель, воспитатель. Когда Света с Мишей первенца своего, Дашу, в семью взяли, то ей 8 лет было. Потом братьев по 6 и 5 лет. Дети большие, так и повелось у них: дядя Миша.

Небольшой экскурс в прошлое. Светлана и Михаил - журналисты, познакомились в пресс-туре. Михаил старше жены на 20 лет.

Света всегда волонтером ездила в приюты и детские дома. И меня втянула постепенно в это дело, - вспоминает Дель. - А более 13 лет назад в детском доме она увидела Дашу. Мы тогда еще не были женаты. Света сама все решила и оформила сначала гостевую опеку, а потом мы вместе уже взяли ее домой навсегда. Но у Даши были еще два брата: Филипп и Миша, она по ним очень скучала, да и неправильно это, что родные разделились. Так у нас стало трое детей. Через несколько лет Светлана занялась судьбой девочки Миланы, очень уж плохо у малышки началась жизнь... В 9 месяцев Милана весила три килограмма! Такой мы ее взяли в семью. А сейчас посмотрите на нее, - отец показывает на фото улыбающейся черноволосой девчонки. - Милане скучно со старшими, нужна была компания, взяли Леру. Потом другие дети появились. Последний, Никитка, у нас бонусом. Неожиданностью большой было для нас, что Света забеременела, ведь мы о таком и не мечтали.


Семья Дель сегодня выглядит так. От 13 детей осталось трое. Фото: Ольга Аксёнова

Вся семья из Санкт-Петербурга. В Москву переехали два года назад - здесь лучше с работой для Михаила. Да и хотели сменить круг общения, школы, кружки, сады. Не для себя, ради детей, чтобы общественность не обсуждала, какой ребенок откуда попал в семью. Переезд дался непросто. Все-таки там, в Питере, они жили в своем доме в престижном Лисьем Мысу. А здесь - в съемной квартире на самой окраине столицы. Но все выдержали, прижились. И даже уже продали свое жилье в Санкт-Петербурге, чтобы купить тот самый дом, в который должны были все вместе переехать будущим летом...

Я долго листала семейные альбомы... Вот они все вместе в питерском доме. Вот Полина на лыжах, совсем маленькая. Вот двое ребят с бабушкой и дедушкой на море. Света с пятью детьми (больше не потянули) гостит в Италии у подруги. Новогодние фото с Дедом Морозом. Дети катаются на лошадях где-то на югах. Просто веселый кавардак в квартире...

Чиновники теперь, давая многочисленные интервью, называют семейные фотографии семьи Дель постановочными, хотя никогда этих снимков и в глаза не видели.

Хроника ада

Мы только пообедали. Папа Миша собирался уезжать на поезде, у него мама умерла, надо было на похороны. Из детей дома были я, Миша, Милана, Полина, Петя и Катя. И тут стук в дверь. Зашло сразу очень много людей, некоторые в форме. Одну только женщину я знал, она из органов опеки, остальных вообще впервые увидел.

Филиппа больше всего возмутило, что он только пол вымыл, а эти визитеры, не разуваясь, прямо в грязной обуви, по квартире стали расхаживать, - добавляет Мария.

Они вообще как к себе домой пришли, - продолжает мальчик. - Не представились даже и документы никакие не показали, а сразу по всем комнатам пошли. Залезли в холодильник, проверили все кастрюли. В ванную, в туалет - везде. Мама стала с ними общаться, а мы с Мишей, как обычно, пошли за младшими в садик. У нас с Никитой секция футбола в этот день. Я сам когда-то футболом тоже занимался, а теперь вот братика вожу... Пришли в садик. В группе с Никитой еще Лера, они в другом детском саду, не там, где Сережа. Мишка остался на улице, а я пошел за ними. Но вышла воспитательница и сказала, что не отдаст мне детей. Что у них специальное распоряжение на этот счет. Я хотел позвонить маме, но мне не разрешили. Сказали: иди домой, но я не ушел, а остался в садике и сидел там с Никитой и Лерой полтора часа. Я боялся их оставлять. Никитка все время плакал: «Не уходи!».

А я на улице ждал, не понимал, куда все делись, - говорит Миша. - Я тоже почему-то в этот день вышел без телефона.

Ну а через полтора часа пришла какая-то главная воспитательница. Говорит: поехали в полицию с нами, мы сейчас малышей повезем и тебя тоже. Там уже всех детей собрали. Я наотрез отказался, без мамы с папой никуда не хотел ехать, и братик ко мне прижался. А Леру они ко мне даже не подпустили. В итоге мы с Мишкой и Никиткой еще два часа по улице гуляли, боялись домой идти, вдруг нас там тоже ждали, чтобы забрать.


Последняя встреча Светланы с сыном Петей в приюте. Фото: Ольга Аксёнова

Что происходило в это время в семье Дель, теперь знает вся страна. Братьев и сестер, как преступников, с нарядами полиции забирали прямо с занятий в кружках, из школы, с елки. Плачущих отрывали от мамы. Сначала испуганных детей отвезли в больницу, туда родителей не пускали из-за карантина. Двоих усыновленных, которые приравниваются к кровным, отказались возвращать. Кого-то перевели в приют, кого-то оставили в больнице.

Что чувствовали в этот момент малыши - нетрудно себе представить! Их забрали из дома, им объяснили, что мама с папой неродные. Их допрашивали и опрашивали толпы незнакомых, чужих людей. Они услышали диагноз: ВИЧ...

Психологи и чиновники смело ставят оценки: «отставание в развитии», «педагогическая запущенность». Выводы делаются в считаные минуты, без всякого анализа, в каком состоянии были дети, когда их забирали из детских домов, какие книжки им читают, как они учатся, как общаются с мамой и папой, какие отношения их связывают, вообще как они живут. «Психологи провели диагностику, дети на своих рисунках не поселили маму и папу в один домик с собой...» - и делают вывод о наличии жестокого обращения с детьми в семье. Скоропалительные выводы тиражируются в средствах массовой информации. К детям не пускают родных, но пускают журналистов. Дяденька тычет семилетней девочке микрофон: «Тебя папа бьет? А мама?».

Первое, что сделали все без исключения изъятые из семьи Дель дети, когда получили в руки свои телефоны, - стали звонить родителям и писать СМС. «Мама, я тебя люблю. Я скучаю, когда ты придешь?». Но средства связи у них быстро отобрали. Света Дель как раз разговаривала в этот момент с одним из сыновей и услышала, как это произошло: воспитатели грубо вырвали у ребенка из рук телефон.

12 января я встречалась с главным детским омбудсменом страны Анной Кузнецовой, - говорит Светлана. - Мы обсуждали варианты возвращения детей домой. Мне сказали, что они все сейчас в больнице, и для того чтобы я их увидела, надо перевести их в приют, что это формальность, которую надо соблюсти. Мне советуют написать два заявления: о том, чтобы их перевели в детский дом, и о том, что я заберу их оттуда. И я как дура заявления эти написала. Но когда я приехала в детдом, меня уже к детям не пустили. Очевидно, второе мое заявление тут же выкинули.


Та самая кровать в комнате девочек. Фото: Ольга Аксёнова

Потом маме все-таки разрешили увидеться с детьми в приюте. Шестилетняя Полина так рыдала на руках у Светы, что не выдержали и расплакались даже сотрудники детдома. «Мама, почему я не могу поехать с тобой домой? Я хочу домой!». Это был последний визит мамы к детям, больше ее туда не пустили. Каждый день она дежурит под окнами детского дома. Она слышит, как кричит ее дочка на втором этаже, видя маму в окно.

У меня в душе просто черная дыра, - говорит Света, руки у нее дрожат. Она только что вернулась домой, на концерт ее детей не привезли. - Моих маленьких испуганных детей допрашивают уже в течение многих дней. Они там одни. Петя, у него синдром Дауна, он едва разговаривать у нас начал: «мама», «папа», «дай»... А теперь в опеке мне заявляют, что он заявил, что домой не хочет. Как он мог это вообще произнести, спрашиваю. «Он зарычал» - вот какой был ответ.

Железный, тяжелый каток ювенальной машины катится дальше. На Михаила заводят уголовное дело. Уже трижды его пытались задержать. Приходили по домашнему адресу в 4.30 утра, перепугав всех. Потом в 0.30 ночи...

Я своих детей никогда не бил. Об уголовном деле я узнал из новостей, - говорит глава семьи. - Я сходил в полицию и написал заявление, что ни от кого не скрываюсь, никуда не убегаю. Вот мои телефоны, вот телефон адвоката, вызывайте куда надо, не надо домой ходить и пугать домашних. Мы и так все в шоке.

Что делать дальше? Михаил и Светлана Дель в растерянности. Обвинения главе семейства выдвигают нешуточные. Но их больше волнуют дети. Как их возвращать? Усыновленных, говорят юристы, шансов вернуть больше. А остальные? Что они подумают, узнав, что брата и сестру забрали домой, а их нет? Дети ведь не понимают этих взрослых юридических формальностей. На руках у родителей нет ни одного документа: ни об изъятии, ни о расторжении договора опеки. Как и в какой инстанции опротестовывать решения, которых они не видели? Как вообще жить дальше?

Многодетные и приемные - это дыра в бюджете?

А мне кажется, я знаю, откуда у этой проблемы ноги растут, - говорит Мария Эрмель. - Некоторые граждане и, главное, высокопоставленные чиновники возмущаются семьями, которые берут в своем регионе сразу помногу детей, а потом переезжают в Москву, снимают квартиру на окраине и первым делом бегут жаловаться в прокуратуру, что им до сих пор не оформили московские выплаты. «У одной такой семьи выплаты составили бы 700 тысяч в месяц, - вещал с трибуны один из высокопоставленных чиновников. - Естественно, мы отказали, тогда папа тот стал бить во все колокола и кричать, что его сюда пригласили на работу и мы теперь обязаны всех его детей обеспечить выплатами...» Мол, Москва не может себе такого позволить, даже при нашем московском бюджете...


Комната мальчиков. Фото: Ольга Аксёнова

Семья Дель тоже «понаехала» из Питера в Москву. Так же, к слову, в Москву приехала на работу и омбудсмен Кузнецова, и многие другие, и даже сам президент...

Ну а пока семью Дель обвиняют во всех смертных грехах, очень прыткие чиновницы всех мастей (от московских до федеральных) подсчитывают с экранов телевизоров материальную выгоду, которую якобы имеют со своих приемных детей Светлана и Михаил. Число детей просто множат на рубли выплат. Хотя за усыновленных никаких выплат не положено. Обвиняют Светлану то в «излишнем пиаре на этой непростой ситуации», то в «трусливом молчании».

При этом никто из них ни разу не был у семьи Дель дома. Ни все эти образованные и уполномоченные деятели из телевизора, ни даже «специально созданная и возглавленная доверенными лицами» комиссия. Не смотрели ответственные лица в лица детей в семейном фотоальбоме. Не пили с ними чай на кухне. Не наблюдали за общением родителей и детей. Не видели, как мальчик Миша заботливо подкладывает маме и папе печенки, как Филипп беспрерывно пересматривает новогодние видео у себя в телефоне. Как папа просит мальчиков помыть руки. Все эти тонкие семейные моменты, которые говорят о многом, никому не интересны.

…Из новостных выпусков Дель теперь узнают о нынешней ситуации. В потоках грязи, льющихся в их адрес, пытаются уловить полезную для себя информацию и хоть краем глаза увидеть и услышать своих детей. Вечерний воскресный выпуск мы смотрим вместе. Мэр Собянин объявляет, что выделит новой семье, готовой взять изъятых детей, квартиру.

Помогите! Не останьтесь равнодушными! Дети снова теряют под ногами землю, теряют веру в то, что родители смогут их защитить, теряют доверие ко всем людям! Последствия гораздо тяжелее, чем кажется тем, кто не жил с ребенком, который не верит никому. Любой ребенок, который живет без близкого, для которого он - драгоценность - никому не верит. Он может улыбаться, с удовольствием говорить вам приятные слова и делать для вас поделки. Но, если доверие так и не вырастет - он так же легко совершит что угодно, и преступление тоже. И по отношению к вам, вашим детям, тем, кто вам дорог. Только потому, что рядом с ним нет никого, для кого он - драгоценность!
Дети для Светы - драгоценность! Помогите!!!

Друзья и коллеги! На правах журналиста я связалась с приемной мамой Светланой Дель, мама совершено раздавлена, в шоке от произошедшего, запугана, но все же решила сделать публичное заявление, и я снова прошу у вас перепост, настоящие приемные мамы и будущие: «Мне очень сложно сейчас оценивать и анализировать ситуацию, я переживаю и волнуюсь за своих детей, которых у нас забрали. Мне кажется, что я схожу с ума от ужаса и невероятности происходящего. Такое впечатление, что это не моя жизнь, а фантастическая антиутопия. Спасибо друзьям, родным и знакомым за поддержку и предложения помощи. Без вас было совсем страшно. Мне обещали отдать детей и не совершать никаких действий. Ради детей, ради их скорейшего возвращения в семью я молчала. Но дети до сих пор не дома. И я хочу публично заявить. 1. Я не била наших детей, в том числе и Сережу. Мой муж не бил наших детей, в том числе и Сережу. Разговаривал, внушал, объяснял ругал – да. Но не бил. Мы не били наших детей. Теперь вопрос, допустим, муж избил сына до гематом. Зачем мне, приемной маме так рисковать и отправлять избитого сына в сад? Кстати, была информация, что другой ребенок, который не пошел в сад в этот день, тоже избит, но на нем никаких синяков сотрудники опеки не нашли. 2. Мой муж в день событий уехал в Питер на похороны, это была запланированная поездка – у него умерла мама. Когда он уезжал, еще не начался этот ужас, мы верили, что все сейчас выяснится и детей вернут. 3. Нас все спрашивают, кому мы перешли дорогу? Я не знаю, могу только предполагать. Но последнюю неделю воспитатель ежедневно, убедительно и целенаправленно жаловалась на Сережу: плохо себя ведет, дерется, обижает других. Да, Сережа очень непростой ребенок. Но приемные дети редко бывают простыми, и кто из состоявшихся приемных мам со мной поспорит? 4. За эти дни были разглашены диагнозы наших детей и тайна усыновления некоторых из них. Сотрудники опеки дают комментарии, в которых явно звучат диагнозы детей, диагнозы, замечу, к которым в обществе относятся строго отрицательно. И нашим детям теперь с этим жить. Из интернета не никак стереть эту информацию. Кто конкретно, какие специалисты и журналисты ответят за написанное? 5. В СМИ появляются дикие статьи с дикими заголовками. В комментариях люди рассуждают, как мы могли в приемной семье заразить наших детей и считают наш «доход». Началась травля нашей семьи, но мы взрослые, переживем, страшно, что страдают наши дети. Дети, каждый из которых уже пережил утрату кровной семьи и получил сопутствующие травмы. 6. Теперь про синяки. Ряд СМИ пишет про гематомы и какие-то царапины на шее. Мне показали в опеке фото на телефоне, сказали, что папа бил его ремнем. Я увидела, внимание, самые обычные синяки на попе и локте. Я задала вопрос в опеке, по локтю его тоже били ремнем? Через несколько дней эти синяки пройдут, а для защиты своей позиции, я уверена, можно написать все, что угодно. Можно даже и избить ребенка, чтобы необходимые гематомы появились не только на бумаге, но и на теле. Почему нет? После происходящего я допускаю и это. 7. Резюме – у нашей семьи без документов забрали десять детей, приемных и усыновленных, на основании двух синяков и слов приемного ребенка с расстройством привязанности. Я верю, что все в результате выяснится, и наши дети вернутся домой, этот ад закончится. Но как нам теперь жить дальше?

Записала Татьяна Байдак

Оригинал взят у ludmilapsyholog в По поводу отобрания детей в Зеленограде

Дорогие все
Мне и коллегам очень не хотелось выносить ситуацию на широкое обсуждение, пока сохранялась надежда разрешить все мирно и быстро.
Сегодня это было сделано без нас, причем с искажениями, с разглашением диагнозов детей и без согласования с приемной мамой конкретного содержания комментариев.
В результате начались бурные обсуждения "бил или не бил" и прочее перемывание косточек семье.

В связи с этим призыв, просьба, воззвание, назовите как хотите, ко всем, кто участвует в обсуждении, будь это просто люди в соцсетях или - особенно - СМИ.
Давайте сохранять корректность и адекватность.
Мы не знаем, не можем знать и не должны пока знать, имело место или нет физическое наказание ребенка.
Мне лично, поскольку мы неплохо знакомы со Светланой, в это трудно поверить, но мои ощущения тут ни при чем. Поступила информации, должна быть проведена работа по ее проверке. Профессиональная работа в сотрудничестве с приемными родителями.

Что мы знаем, так это то, что на основании только лишь слов 6-летнего ребенка, не проведя не то что никакой работы - даже никакой беседы с приемными родителями, у семьи отбирают 10 детей, включая усыновленных. Детям врут в процессе, приемной маме не дают на руки никаких документов об отобрании, детей раскидывают по приютам и больницам, не обеспечив терапией.
Приемная мама предлагала множество вариантов на время разбирательства: детей могли забрать родные, семья была готова на любые формы сотрудничества для выяснения сути дела. Но им не дают даже навестить детей (по крайней мере на вчерашний вечер ситуация была такая).

Все это чудовищный непрофессионализм и по сути является жестоким обращением с детьми. Намного более жестоким, чем гипотетически имевшее место физическое наказание.
При этом маму уговаривают не волноваться, ведь "детям там хорошо, их развлекают".
Специалисты, которые не представляют себе, что происходит с ребенком, когда его вот так забирают из семьи и отправляют в приют, профнепригодны.
Специалисты, которые не знают психологических особенностей детей, проведших первые годы жизни в учреждени, например, того, что ребенок нередко готов сказать все, что от него хотят услышать, любом взрослому, чтобы быть в центре внимания, и что нужно каждый раз вникать и разбираться с привлечением детских психологов, прежде чем переходить к оргвыводам, просто опасны.
Это все равно что врач, который не знает анатомии и физиологии. Им нечего делать в сфере защиты прав детей.

Обсуждать чужие семьи может быть увлекательно и приятно, но благополучие каждого из нас и наших детей зависит не от того, было что-то или не было в какой-то отдельной приемной семье. Оно зависит от профессионализма специалистов, которые в силу должностных обязанностей могут вершить судьбы, в том числе ломать их. Оно зависит от того, как решаются сложные и конфликтные ситуации, неизбежные в социальной сфере - с помощью сотрудничества и разумных процедур, или путем государственного киднеппинга.

Мы все многое сделали для развития семейного устройства в последние годы. Но каждый раз выясняется, что в главном, увы, ничего не изменилось. Система всегда обслуживает в первую очередь себя, попирая права детей и семей легко и непринужденно.
Я очень прошу сфокусировать обсуждение именно на этом аспекте.

Разрешения на репост можно не спрашивать.

Оригинал взят у oleg_kozyrev в Изъятие детей из семьи должно быть делом сложным, почти невозможным

Признаюсь, меня поразила история с изъятием органами опеки и полицией из многодетной семьи сразу большого числа детей. Мне категорически не нравится, что процесс изъятия сегодня такой легкий и быстрый. Даже если речь идет о якобы временном изъятии. Понятно, что Россия двинулась в сторону западного формата отношения к семье, когда государство может прийти в любую семью и найти повод для изъятия. В демократических странах от такого подхода страдают меньшинства (религиозные, национальные — все, кто не укладывается традициями в общую канву). В авторитарных странах от такого подхода чаще страдает оппозиция и разные неудобные люди на местах. В коррумпированных странах от такого подхода может пострадать кто угодно, любая случайная семья.


Самое поганое в этой моде последнего времени — отношение к детям, как к вещи, которую спокойно можно передавать из семьи в семью, из семьи в интернат. На одной чаще весов у нас декларируемое здоровье и благополучие ребенка. На другой — реальное его благополучие в семье. Тоталитарные общества раньше устраивали эксперименты с воспитанием детей вне семьи — мало что хорошо из этих экспериментов выходило. Эту практику и сегодня использует ряд террористов в Африке и Азии, захватывая детей и воспитывая из них жестоких убийц.


Я рос не в самых лучших условиях. Отец был шахтером и порой выпивал. И когда выпивал мне могло достаться. Однажды он ногу сломал об меня, а я пролетел после его удара всю комнату и врезался в стену. Детство было не самым сладким. Но мне повезло в том смысле, что насилие все же не было нормой для отца, ему потом было стыдно и опять же по счастью он не так уж часто вел себя подобным образом. Было бы мне лучше, если бы меня лишили отца? Я уверен, что нет. Потому что он учил меня и хорошему. В те годы почти все мужчины-работяги вокруг выпивали. И многие вели себя таким же образом дома со своими детьми. Всех сделать сиротами? Вряд ли из нас тогда получилось бы что-то хорошее.


Осознаю, что дети живут в разных обстоятельствах. Домашнее насилие распространено в России и почти что стало нормой. Я понимаю, почему цивилизованные страны стали искать способы защитить жизнь и здоровье детей, действуя в том числе и через вмешательство в жизнь семьи. Но на мой взгляд в результате зашли слишком далеко.


Вернемся к той многодетной семье.


  • почему изъятие было столь поспешным? почему оно базировалось всего лишь на одном эпизоде?

  • почему нельзя детей отдать родным или друзьям? для детей очевидно было бы комфортнее в среде знакомых им людей, нежели в интернате или больнице.

  • наконец, если вдруг подозревается что-то страшное, почему не посадить в СИЗО отца вместо того, чтобы по факту забирать за решетку детей?

Вот это мне не ясно. Отцу могли дать предупреждение или штраф. Но детей вполне можно не изымать. А если возникла такая надобность — семья могла бы указать родных или близких, кто знает детей и кто приглядел бы за ними. Этого не было сделано.


Вообще все это изъятие больше напоминает издевательство, когда формализм главенствует над сутью — интересами ребенка. Отец, временами поступающий неправильно, может исправиться, но он все же остается отцом. А вот жизнь сирот в нашей стране почти на сто процентов калечится сиротскими домами. Очень и очень малое число из сирот потом могут встать на ноги в жизни.


И еще. Дети ведь в семье росли. Они уже привязались к домашнему формату. В самом-самом крайнем случае таких детей может быть можно временно передать в какую-то семью воспитателей, на домашнее содержание и уход, но не в интернат же!


Мне кажется лучше сделать изъятие детей очень и очень сложным. Почти невозможным. Семья плохо воспитывает детей? Дайте семье нянечку от государства. Плохо учатся? Дайте от государства репетитора. Я не понимаю, почему, почему всегда легче убить будущее детей и разрушить семью, чем предпринять усилия для сохранения семьи. Отправьте родителей на занятия анонимных алкоголиков, пусть пройдут какой-нибудь курс родителей или курс управления гневом. Помогите с работой или жильем, если они бедны.


Положа руку на сердце, кто сегодня рискнет утверждать, что в современном российском интернате ребенку будет лучше и безопаснее, чем даже в неблагополучной семье?


Службы опеки должны перестать множить сирот. И должны научиться помогать семьям.

Я знаю Свету с 2008 года. Мы подружились в 2010. Общались, не теряли друг друга из вида. Я ЗНАЮ, что в Светиной семье детям ничто не угрожает, что их там - не истязают, а - ЛЮБЯТ! Помогите, пожалуйста! Подпишите петицию